Информационные войны в киберпространстве - США (I)
Опубликованные в 2009 г. компанией Symantec статистические данные (1) по различным аспектам обеспечения кибербезопасности свидетельствуют о том, что, несмотря на принимаемые меры, количество инцидентов, связанных с компьютерными атаками, продолжает ежегодно увеличиваться. По оценке экспертов, наиболее активные инициаторы атак в киберпространстве проживают на территориях США, КНР и России, а наиболее привлекательные для них цели расположены в США.
В последнее время проблемы обеспечения кибербезопасности стали предметом обсуждения высшего руководства США и ряда других стран.
В конце мая 2009 г. президент США Б. Обама заявил о своем намерении рассматривать безопасность киберпространства как одну из приоритетных проблем его администрации. Тогда  решением президента от 29 мая 2009 г. в аппарате Белого дома был сформирован штаб по вопросам национальной безопасности (National Security Staff) и назначен координатор по вопросам кибербезопасности (Cyberspace Coordinator), который одновременно является членом как Совета по национальной безопасности, так и Совета по национальной экономике.

Согласно концепции "информационного превосходства", отраженной в документе о стратегии развития ВС США "Единая перспектива - 2020", преимущество в информационной сфере является одним из ключевых факторов успешного ведения боевых действий.
Контуры будущей стратегии были очерчены в «Обзоре политики кибербезопасности» (Cyberspace Policy Review), подготовленном к маю 2009 г. аппаратом Белого дома в кооперации с комиссией по вопросам кибербезопасности Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies (CSIS) bipartisan Commission on Cybersecurity).
Согласно выводам Центра стратегических и международных исследований, «...отсутствие у США потенциала полноценной защиты киберпространства является одной из неотложных проблем национальной безопасности, перед которой стоит новая американская администрация» (2).

В качестве подтверждения можно процитировать директора Национальной разведки, характеризующее современное состояние безопасности киберпространства: «Возрастающее количество соединений между информационными системами, Интернетом, другими инфраструктурными компонентами создает возможность для атак, нацеленных на разрушение телекоммуникаций, электроснабжения, поставок углеводородов, финансовых сетей...» (3) По оценке американского разведывательного сообщества, к настоящему времени уже ряд стран располагает техническими возможностями для проведения подобных атак.

Общие потери экономики США только в результате утечки данных об интеллектуальной собственности оцениваются суммой около $1 трлн. (4)
Военно-политическое руководство США первым начало рассматривать кибернетическое пространство как новую сферу ведения боевых действий наряду с наземной, морской и воздушно-космической сферами. Под киберпространством понимается сетевая инфраструктура, радиоэлектронные средства и средства распространения электромагнитных излучений, используемые для передачи информации, управления оружием, а также воздействия на объекты противника.
Предполагается, что новая стратегия построения комплексной кибербезопасности в США будет базироваться на следующих принципах:
1. Создание условий для дальнейшего развития киберпространства. Особое внимание должно быть уделено совершенствованию и расширению широкополосных сетей.
2. Распределение ответственности за кибербезопасность. Более тесное взаимодействие должно быть налажено между федеральными ведомствами, местными властями и частным бизнесом.
3. Создание эффективной скоординированной системы распределения информации и реагирования на инциденты.
4. Поощрение и финансирование соответствующим образом внедрения инновационных разработок. В частности, планируется продолжить совершенствование создаваемых в Министерстве внутренней безопасности программных продуктов под условным названием Einstein (Einstein II, Einstein III), предназначенных для идентификации, регистрации, блокирования и уничтожения вредоносных кодов в точках сетевого доступа.
В целом должны быть созданы условия для коренного изменения «правил игры» в киберпространстве. С этой целью должен быть привлечен более широкий круг ученых, политиков, других специалистов подобно тому, как это было сделано более 50 лет тому назад при формировании стратегии ядерного сдерживания.
5. Совершенствование подготовки специалистов по кибербезопасности нового типа, которые должны владеть инструментами оборонительного и наступательного назначения.
В рамки разрабатываемой стратегии вписывается и созданное приказом министра обороны США от 23 июня 2009 г. новое кибернетическое командование (USCYBERCOM), которое в структуре Стратегического командования США (USSTRATCOM) подчинено директору АНБ и развернуло свою штаб-квартиру в Форт-Миде, шт. Мэриленд. Основное назначение USCYBERCOM — защита военной части киберпространства, т. е. домена .mil; вместе с тем будет оказываться аналогичная поддержка доменам .gov и .com. Начало полномасштабного функционирования нового подразделения планируется на октябрь 2010 года.
Данный шаг направлен на создание национальной системы координации, контроля и управления процессами планирования, подготовки и проведения операций в киберпространстве.

В перспективе USCYBERCOM совместно с МВБ США будет осуществлять защиту информационных сетей государственных структур, не относящихся к оборонному ведомству, а также предприятий частного сектора.
В качестве первоочередных задач USCYBERCOM определены интеграция и расширение возможностей американского военного ведомства по ведению операций в киберпространстве, а также защита информационно-телекоммуникационной инфраструктуры ВС США.

В августе 2009 года была принята организационно-штатная структура USCYBERCOM. При ее создании использовалась модель объединенного боевого командования, включающая киберкомандования родов вооруженных сил. Такая структура, по мнению высшего военного руководства США, позволяет наиболее эффективно задействовать возможности всех видов вооруженных сил США и учитывать их интересы при ведении общевойсковых операций. Завершение комплектования киберкомандования и достижение им полной оперативной готовности запланировано на октябрь 2010 года.
В непосредственное подчинение USCYBERCOM вошли:
I. Киберкомандование военно-морских сил США Fleet Cyber Command (FLTCYBERCOM), созданное на базе Военно-морской разведки и Управления по связи и компьютерным сетям, в которое переданы командования сетевых операций ВМС США (Naval Network Warfare Command - NAVNETWARCOM), информационных операций ВМС США (NAVY Information Operations Commands), операций в сфере киберобороны (NAVY Cyberdefense Operations Command).
Ha FLTCYBERCOM возложено осуществление сетевых и информационных операций, радиотехнической разведки (SIGINT), радиоэлектронной борьбы (Electronic Warfare), а также обеспечение работоспособности сегмента компьютерной сети МО США Global Information Grid (GIG), находящегося в сфере ответственности военно-морского ведомства. Кроме того, в FLTCYBERCOM вошел криптологический орган ВМС США NAVY's Service Crypto logic Commander.
2. Оперативно-тактическая группа сухопутных войск Army
Cyberspace Task Force (ACTF), созданная в составе Управления по операциям, боеготовности и мобилизации (Directorate of
Operations, Readiness and Mobilization - DORM).
Как ожидается, в целях расширения возможностей в ACTF будут переведены профильные подразделения из состава Командования космической и противоракетной обороны Стратегического командования сухопутных войск (Space And Missile Defense Command/Army Forces Strategic Command), Командования разведки и безопасности армии (Intelligence And Security Command), а также Командования развития телекоммуникационных технологий (Network Enterprise Technology Command).
Перед новым подразделением поставлены задачи объединения усилий штаба сухопутных войск (СВ) по управлению информационными системами, разработке политики осуществления операций в киберпространстве, а также утверждению требований и предоставлению ресурсов для создания перспективных тактических и стратегических средств ведения боевых действий в киберпространстве.
В настоящее время Группой по развитию комплексных возможностей (Integrated Capabilities Development Team - ICDT) Командования по боевой подготовке и доктринам сухопутных войск США (TRADOC) разработаны базовые документы, определяющие спектр задач СВ США в киберпространстве на 2010-2024 гг., в частности создана концепция проведения операций с полномасштабным использованием киберсредств Cyber Electronics In Full-Spectrum Operations Concept, а также определены перспективные направления их проведения.
3. Объединяющая космические и кибернетические подразделения вошла в структуру с общим командованием - 24-я воздушная армия вооруженных сил США. На нее возлагается ответственность за проведение боевых киберопераций в интересах ВВС США, объединенных группировок войск на поле боя; обеспечение безопасности глобальной сетевой инфраструктуры ВВС США; осуществление атак на АИС противника; экспертиза защищенности электронных систем ВВС и других видов войск.
В октябре 2009 года в соответствии с утвержденной концепцией Air Force Mission Statement в структуре 8-й воздушной армии ВВС США, на которую возложены в том числе функции проведения сетевых операций и радиоэлектронной разведки, завершено формирование нового командования - Air Force Cyber Operations Command (AFCOC).

Основными целями подразделения являются обеспечение безопасности военных сетей связи и АИС предприятий национального военно-промышленного комплекса (ВПК) и организаций, работающих по контракту с Министерством обороны (МО) США, а также руководство информационными операциями в киберпространстве, без которых, по мнению американских военных, в будущем невозможно вести полномасштабные боевые действия.

В качестве главной задачи AFCOC определено создание и подготовка специальных сил, способных по распоряжению Стратегического командования США (U.S. Strategic Command) или объединенных командований на театрах военных действий (ТВД) проводить в боевых условиях полный спектр информационных операций в глобальном киберпространстве всеми доступными способами, используя передовые информационные технологии.
На AFCOC возложены следующие функции:
- распознавание и предотвращение кибератак, направленных на военные и гражданские информационные сети, относящиеся к критически важным элементам информационной инфраструктуры США;
- своевременное принятие ответных мер и восстановление нормального функционирования информационных сетей;
- осуществление с целью обеспечения превосходства над противником информационных операций во время боевых действий в глобальном масштабе и на конкретных ТВД;
- непрерывное отслеживание ситуации в киберпространстве. AFCOC планирует выполнять следующие виды информационных операций в киберпространстве: наступательные (постановка помех системам связи комплексами радиоэлектронной борьбы, воздействие на радиоэлектронную аппаратуру направленными электромагнитными импульсами, проведение сетевых атак) и оборонительные (использование помехоустойчивых систем связи, программно-аппаратных средств межсетевой защиты, шифрование хранящейся в базах данных информации, оснащение АИС устойчивой к электромагнитным импульсам электроникой);
- операции по обеспечению целостности сетевой инфраструктуры (задействование самоорганизующихся сетей беспроводной передачи данных, проведение проверок электронных компонентов радиоаппаратуры, применение защищенных компьютерных сетей).
Предполагается, что AFCOC будет заниматься подготовкой специалистов в области информационной безопасности для МО США и других государственных структур. Помимо этого, новое подразделение будет разрабатывать программно-аппаратные средства защиты компьютерных сетей.
Для более эффективного ведения операций на информационном поле боя, а также для повышения оперативности реагирования на киберугрозы национальной безопасности США и их союзников руководство AFCOC намерено значительно снизить уровень принятия решения о начале наступательных действий в киберпространстве.

Так, в настоящий момент для принятия решения о начале кибератаки соответствующий план сначала должен быть представлен на рассмотрение Комитета начальников штабов (КНШ), затем министра обороны. И только потом его направляют на утверждение президентом. По мнению американских военных, в современных условиях это неприемлемо по временным показателям. Замысел руководства киберкомандования состоит в том, что срок, отводимый для принятия решения о наступательной информационной операции, не должен превышать 10 минут. Соответствующая концепция будет представлена на рассмотрение КНШ в течение 2010 года.

Также к работам в области информационного противоборства Министерство обороны США активно привлекает негосударственные структуры. Так, в июне 2009 года Командование специальных операций США (US Special Operation Command) заключило контракт с компанией Gallup Polls на обработку имеющихся в распоряжении Пентагона данных опросов общественного мнения в различных регионах мира. Полученные результаты военное ведомство намерено использовать при планировании и проведении мероприятий воздействия на целевую аудиторию в ходе «психологических операций» (Psychological Operations).

С целью создания систем, позволяющих отслеживать ситуацию в киберпространстве, а также совершенствования средств визуализации и автоматизированной выработки алгоритма действий при кибератаках корпорация Boeing в интересах ВВС США осуществляет НИОКР по разработке систем мониторинга. Разрабатывается опытный вариант системы, обладающей сервисно-ориентированной архитектурой и оптимизирующей управление киберресурсами посредством автоматизации предупреждения об угрозе компьютерных атак и принятия мер по их нейтрализации.

Одновременно в интересах МО США активизирована деятельность корпорации SAIC, которая осуществляет создание методик и программных средств ведения наступательных действий в киберпространстве. В рамках заключенных с ВВС США и USSTRATCOM контрактов специалисты SAIC примут непосредственное участие в подготовке, анализе и оценке оперативных планов и стратегий осуществления киберопераций в интересах МО США, создании технических средств ведения кибервойн.

В январе 2010 г. управление перспективных исследований Пентагона (ДАРПА) приступило к реализации программы "Национальный киберполигон". Ее целью является создание к 2015 году центра по предотвращению кибератак, оборудование и программное обеспечение которого позволят моделировать масштабные акции против американских информационных и телекоммуникационных сетей, обучать сотрудников действиям по их нейтрализации, а также проектировать системы защиты информационных ресурсов. К работе над данным проектом привлечены компания "Локхид -Мартин" и университет Дж.Хопкинса.
(Продолжение следует)
(1) Symantec Global Internet Security Threat Report. Trends for 2008. Vol. XIV. Published April 2009.
(2) CSIC Commission on Cybersecurity for the 44th Presidency, Securing Cyberspace for the 44th Presidency, December 2008, at 11.
(3) Director of National Intelligence, Annual Threat Assessment of the Intelligence Community for the Senat Armed Services Committee, Statement for the Record, March 10, 2009, at 39.
(4) wwwmcafee.com/us/about/press/corporate/2009/20090129 063500_j.html.

***

Информационные войны в киберпространстве - Великобритания и Израиль (II)
Ещё в июне 2009 г. премьер-министр Великобритании указал на «...уязвимость компьютерных систем правительства и бизнес-сообщества в условиях онлайновых атак, инициируемых с территорий враждебных государств и террористическими организациями». Премьер сделал вывод о необходимости создания при правительстве Её Величества аппарата, ответственного за кибербезопасность (UK Office of Cyber Security) с участием сотрудников MI-5, MI-6 и других ведомств.
На территории штаб-квартиры правительственной связи (Government Communications Headquarter (GCHQ)) было запланировано создание Оперативного центра обеспечения кибербезопасности (Cyber Security Operations Center), который должен координировать усилия по защите критической инфраструктуры в сфере информационных технологий.
Военно-политическое руководство Великобритании уделяет большое внимание развитию информационных технологий как одного из важнейших средств ведения военных действий в современных условиях. Растущая значимость информационной борьбы заставляет британское руководство активно прорабатывать вопросы адаптации и улучшения концепций ведения информационных операций.

Под информационным противоборством в Великобритании понимается целенаправленная реализация комплекса мероприятий по дезорганизации и установлению контроля над системой государственного и военного управления противника путем информационно-технического и информационно-психологического воздействия на его информационные ресурсы, на общественное и индивидуальное сознание, подсознание населения и личного состава вооруженных сил (в особенности на лиц, принимающих наиболее важные решения в сфере управления), а также обеспечение собственной информационной безопасности.
За вопросы использования информационных технологий в британском кабинете министров отвечает совместная правительственная исполнительная группа. В повседневных условиях руководство группой осуществляется министром иностранных дел. В случае обострения обстановки управление переходит к министру обороны, которому также подчинена группа координации военных информационных операций. Данная группа осуществляет взаимодействие и координацию деятельности всех штабов и органов управления, отвечающих за ведение информационных операций и, в первую очередь, штаба военной разведки (разведывательного управления министерства обороны (РУМО), осуществляющего разведывательное обеспечение информационных операций.

В РУМО такие мероприятия проводит группа поддержки информационных операций. Свои действия группа осуществляет на основе анализа данных отдела социальных исследований и отдела оценки инфраструктуры.
Итоговые документы группы поддержки информационных операций направляются в МО и объединенный оперативный штаб ВС Великобритании, специалисты которых определяют цели информационных операций и разрабатывают директивы для органов управления, задействованных в их проведении.

Важная роль в этой деятельности отводится объединенному оперативному штабу (ООШ) и штабу объединенной группировки войск (сил) на ТВД. ООШ осуществляет стратегическое планирование проведения информационных операций.
Штаб объединенной группировки войск (сил) на ТВД отвечает за руководство проведением информационных операций за пределами национальной территории.
В штабе объединенной группировки войск (сил) на ТВД имеются группы ведения информационных операций, которые непосредственно подчинены разведывательному управлению штаба.
По оценке британцев, главная цель информационного противоборства - это обеспечение информационного превосходства над противником и эффективное его использование для достижения победы в вооруженном конфликте, а также для обеспечения национальных интересов. При этом информационное превосходство должно достигаться за счет привлечения информационных ресурсов всех государственных институтов.

Деятельность военных структур в рамках информационного противоборства определяется концепцией "Борьба с системами управления". Ее основными элементами являются: противодействие разведке противника и обеспечение безопасности действий своих войск; введение противника в заблуждение; радиоэлектронная борьба; психологические операции; физическое уничтожение противника.

В этой концепции эффективное использование сил и средств подразумевает их всестороннее разведывательное обеспечение, которое включает: создание баз данных и накопление детальной информации об обстановке в районах потенциальных конфликтов; выявление ключевых узлов и элементов в системах управления, линиях связи и коммуникаций потенциального противника; оценку возможностей и слабых мест объектов поражения в системе управления и связи; определение основных политических и военных деятелей потенциального противника; определение возможностей противника по воздействию на системы управления и связи ВС Великобритании и ее союзников; предоставление своевременной и достоверной информации о возможности внезапного нападения противника.

Под информационными операциями в Великобритании понимается совокупность согласованных действий, осуществляемых в поддержку политических и военных решений руководства, по оказанию влияния на противника с целью снижения его воли к победе, единства его группировок и способности к принятию решений командованием, нарушению деятельности информационных систем и одновременной защиты собственных систем связи и информации.

Информационные операции подразделяются на наступательные и оборонительные. Наступательные информационные операции обычно проводятся для достижения следующих целей: нарушения адекватности восприятия командованием противника ситуации, подавления его воли и способности к принятию правильного решения. При этом должна создаваться иллюзия неизбежности его поражения и предлагаться альтернативные варианта его действий. Противник должен думать и поступать так, как это выгодно британской стороне.
Главной целью оборонительной информационной операции является обеспечение защиты своих войск и надежного функционирования системы управления, прежде всего, ее информационных элементов.
***
Руководство Израиля в условиях военно-политического противостояния с Арабским миром уделяет вопросам организации информационного противоборства повышенное внимание.

В Израиле задачи по планированию и реализации мероприятий по нарушению функционирования объектов информационной и телекоммуникационной инфраструктуры зарубежных государств возложены на разведывательное управление и управление связи и компьютерных систем генерального штаба национальных вооруженных сил.

В связи с возрастанием "кибератак" со стороны исламских экстремистов в Интернете Тель-Авив в июне 2010 года принял решение о создании подразделения, специализирующегося на противоборстве "кибертерроризму" и проведении специальных операций в глобальной информационной сети, а также в информационных сетях правительственных, силовых, финансовых и других структур потенциального противника. Его формирование осуществляется в составе специального подразделения радиоэлектронной разведки разведывательного управления генерального штаба.

В Израиле производится подбор наиболее одаренных специалистов в области информационных технологий для армии и гражданских структур. Организовано взаимодействие с неправительственной хакерской группой "Гилад тим" (создана в 2009 г.), имеющей опыт "взлома" правительственных сайтов Турции, Ливана и ряда исламских организаций.
Командование ВС Израиля для нарушения функционирования информационных и телекоммуникационных систем сопредельных государств использует боевые самолеты и беспилотные летательные аппараты (БЛА) ВВС Израиля, оснащенные современными станциями радиоэлектронного подавления как израильского, так и американского производства.
В частности, такими станциями оборудованы тактические истребители F-15I, самолеты радиотехнической разведки и радиоэлектронной борьбы "Арава", "Боинг-707" и "Гольфстрим" G-550, БЛА типов Термес-450", "Сечер" Мк2, "Герои" и "Хантер".

В интересах министерства обороны Израиля продолжаются работы по созданию перспективного комплекса аппаратно-программных средств РЭБ "Сьютер" (Suter), предназначенного для преодоления системы радиолокационного контроля и позволяет перехватывать передаваемую по радиоканалам системы ПВО противника информацию и внедрять в них ложные данные о параметрах целей.

По оценке специалистов, применение авиационного комплекса "Сьютер" будет осуществляться совместно с комплексами радиоэлектронного подавления самолетов РЭБ ЕС-130Н "Компасе Колл" или ЕА-6В "Проулер". Ожидается, что аппаратура такого назначения поступит на вооружение к 2015 году.

Примерами использования израильтянами авиационных средств радиоэлектронного подавления в последнее время являются операции ВС Израиля "Достойное возмездие" в Ливане (2006 г.) и "Расплавленный свинец" в секторе Газа (2008-2009 гг.). Они также активно применяются в ходе практически постоянных полетов израильских ВВС в воздушном пространстве Ливана.

Для решения задач по подавлению радиорелейных линий связи сопредельных арабских государств в составе сухопутных войск Израиля имеется шесть батальонов - три центрального (в структуре военной разведки) и три окружного (по одному в каждом военном округе) подчинения. В целом они способны развернуть до 300 центров и постов, позволяющих осуществлять подавление на дальности до 150 км.

Основными лицами, уполномоченными осуществлять деятельность в области планирования и реализации мероприятий по использованию информационных технологий для нарушения функционирования объектов информационной и телекоммуникационной инфраструктуры зарубежных государств, являются премьер-министр, министр обороны, начальник генерального штаба ВС и начальник разведывательного управления генерального штаба ВС Израиля.

Разведывательное управление ГШ ВС Израиля осуществляет взаимодействие по вопросам развития информационных технологий в целях нарушения функционирования объектов коммуникационной инфраструктуры зарубежных государств с научными организациями и промышленными компаниями, входящими в корпорацию "Элбит системз".

Для защиты национального киберпространства в Израиле при Министерстве финансов создано и успешно функционирует специальное подразделение Tehila, на которое возложены следующие задачи: обеспечение защищенного обмена данными через Интернет между государственными ведомствами; создание безопасных программно-аппаратных платформ для веб-сайтов и ресурсов правительственных организаций; пресечение распространения через Интернет противоправной информации; координация усилий заинтересованных ведомств по противодействию кибератакам.

Оперативное отражение нападения на национальные компьютерные сети, если алгоритм компьютерной атаки известен, в Tehila обеспечивает дежурная группа. В случае выявления нестандартной схемы действий противника к работе подключается группа экспертов, которая проводит всесторонний анализ ситуации и вырабатывает инструкции для дежурного персонала.

В начале 2010 года Тель-Авивом принята концепция, допускающая кибератаки на серверы и электронные адреса, через которые предпринимаются попытки разрушения информационного пространства, компьютерных систем и электронных баз данных Израиля. В связи с этим группа Tehila наделена дополнительными полномочиями проводить наступательные акции на зарубежные компьютерные системы.
Израильтяне считают, что отсутствие международных правовых механизмов, ограничивающих использование программно-аппаратных средств для поражения компьютерных систем, позволяет применять их без согласования с международными организациями и иностранными государствами.
Николай ДИМЛЕВИЧ

НАТО: кибератаки — часть войны
Автор: Эвелин Калдоя
Источник: rus.postimees.ee

В отличие от энергобезопасности, которая пока не является главной задачей НАТО, киберзащита относится к числу его приоритетов, сказал в интервью Postimees заместитель генсека НАТО по новым вызовам безопасности Габор Иклоди.
На встрече министров обороны стран НАТО в 2008 году в Вильнюсе тогдашний генсек альянса Яап де Хооп Схеффер подчеркнул, что киберзащита — это в первую очередь задача каждого государства. Что изменилось с тех пор? С какого момента киберзащита стала делом НАТО?
Думаю, что с тех пор мир значительно изменился. И не только в плане цифр — все более актуальной проблемой становится киберопасность. Связанные с Эстонией события показали, что кибернетическое нападение может нанести серьезный урон государству.
Пример Грузии четко продемонстрировал, что кибератаки — часть современного ведения войны. Среди последних важнейших событий можно отметить также атаки на банковские карточки Visa и MasterCard.

На саммите в Лиссабоне в ноябре прошлого года было сказано, что нападение остается нападением, независимо от того, совершается оно с земли, из воздуха или из киберпространства.

Основная функция НАТО не изменилась, это по-прежнему защита стран, народов и территорий. Если мы признаем, что ки­беропасность может нанести стране огромный урон, то НАТО как союз, главной задачей которого является безопасность, должен помогать странам наращивать необходимую мощь и оборону.
Вы можете описать ситуацию, когда в случае киберопасности могут быть задействованы 4-я и 5-я статьи договора НАТО? Какого масштаба должны быть эти атаки?
Это очень трудно определить. И не совсем разумно придумывать конкретные сценарии или постановки.

Если государство подвергнется массированной атаке, то, очевидно, оно обратится в Североатлантический совет. Это событие рассматривается в рамках 4-й статьи. Затем пройдут консультации, и будут сделаны выводы в отношении следующих шагов: как защитить эту страну, как остановить нападение, какие восстановительные работы провести, какой ответ может последовать со стороны альянса.
Это открытый вопрос. Думаю, что страх будет работать до тех пор, пока не определится нападающая сторона. Мы ясно дадим понять, что не следует планировать масштабное нападение на нас, мы воспримем его всерьез. В принципе об этом говорилось в Лиссабоне: киберопасность реальна, и если на нас будет совершено нападение, мы отнесемся к нему серьезно.

Если это парализует страну, мы постараемся нанести ответный удар.
Мы не знаем и не хотим говорить, каким будет ответ — экономическим, политическим или каким-то другим. Мы не знаем и мы не должны уточнять.

Это касается не только киберзащиты. Даже терроризм автоматически не влечет за собой действие 5-й статьи (5-я статья Вашингтонского договора была задействована лишь однажды, после террористических атак на США. — Ред.). Ни одно предписание не указывает, что если на страну — члена НАТО совершено террористическое нападение, то должна быть задействована 5-я статья.
События пойдут по тому же сценарию: консультации в рамках 4-й статьи, в ходе которых союзники обсудят вопрос, как лучше всего защитить эту страну.
Хотя о кибернетической защите в последнее время говорят все чаще, в нашем регионе важна также энергетическая безопасность. Насколько интенсивно обсуждается сейчас эта тема в НАТО?
Это, вероятно, самый противоречивый вопрос: играет НАТО свою роль в сфере энергетической безопасности или нет. Никто не отрицает, что определенная роль у него есть, но какая именно эта роль, надо еще обсудить. Например, в каких сферах НАТО может претендовать на определенную роль, а в каких продолжать движение вперед не стоит.

Одна из таких сфер — защита критической инфраструктуры. Вообще все согласны с тем, что у НАТО должна быть здесь своя сфера действий. Но тогда необходимо найти ответ на вопрос, какую инфраструктуру, где и как мы должны охранять. Мы не говорим о военнослужащих НАТО, стоящих на протяжении всех энергетических линий, которые проходят, например, через Кавказ. Такого не планируется.

Но если посмотреть на пути снабжения, например, на морские пути, то антипиратская миссия НАТО у побережья Сомали является одним из таких вариантов. Если по какой-то причине крупный канал снабжения будет блокирован, НАТО может взять на себя обеспечение союзников необходимыми запасами энергии.

Мы должны точнее определить, какова роль НАТО во всех этих сферах, в том числе и в части кибернетической защиты. Мы должны активнее развивать партнерство с другими странами. Например, вопросы распознания кибератаки можно решать намного эффективнее, если в общую сеть входит больше стран.

Но если мы говорим об энергетической безопасности, нам нужно развивать и расширять сотрудничество, причем здесь у руля стоит не НАТО, а скорее занимает Европейский Союз. В этой сфере гораздо больше международных участников, поэтому НАТО следует договариваться с ними. Может быть, мы сможем выполнить роль небольшого субподрядчика и все-таки внесем свой полезный вклад.
Потребуется множество дискуссий и диалогов с этими партнерами. Даже по такому вопросу, как терроризм. Вопрос заключается не в том, чтобы преследовать отдельных террористов в попытке нейтрализовать их, а в упреждении. Но что такое упреждение?
Передача данных разведки, развитие возможностей, содействие тем странам, где существует такая проблема. Мы должны помочь этим странам уничтожить террористов на месте и не ждать, когда террористы явятся к нам.

***
«Третья мировая уже началась — в Интернете»
Руслан Верный

Все главные информационные войны в мире вот уже лет 50 как переехали в Интернет. Выигрывают, что неудивительно, США — за счет огромных инвестиций в высокие технологии (сейчас, допустим, Вашингтон готовит новую интернет-доктрину — Киберстратегия 3.0). Активную идеологическую оборону от США держит только Китай. Сначала Поднебесная бодалась с Google, потом у нее появился новый враг — Twitter. Чтобы многочисленные пользователи Сети, а их в Китае уже 457 миллионов человек, не «щебетали» на американском ресурсе, компартия уже внедрила свой «Красный микроблог» — для пропаганды идей Мао Цзэдуна. Израиль идет другим путем — призывает добровольцев в «армию блогеров». Люди, владеющие английским, французским и прочими иностранными языками, ведут «боевые действия» в антисионистских блогах. Россия на этом поле пока явно проигрывает. Наивно полагать, что телеканал Russia Today и радиостанция «Голос России» — серьезный щит против киберугроз.
О том, как мировые державы воюют в киберпространстве, «Соли» рассказал эксперт по конкурентной разведке Андрей Масалович — бывший подполковник ФАПСИ, а ныне член Совета директоров ЗАО «ДиалогНаука».

— Вы утверждаете, что третья мировая война уже началась — в Интернете. Это точно не преувеличение?
— Самый хрестоматийный пример — события в Цхинвали в августе 2008 года. Все информационные каналы целую неделю цитировали Саакашвили, но ни одно европейское и американское информационное агентство не печатало российских опровержений. Этим занялся Интернет — началась взаимная волна кибератак. В развязывании кибервойны также обвиняли Россию, что не совсем правда. Ради интереса я зашел на сервер (не взламывая его) сайта грузинского фонда OSGF wwwosgf.ge (который громче всех кричал о начавшейся кибервойне) и нашел папки с программами лобового взлома паролей. То есть у самих работников фонда было рыльце в пушку: они занимались хакерством и кибертерроризмом.
— А кто из России организовывал атаки на грузинские сайты?
— Будете смеяться, но атаки организовали два российских пацана-хакера. Они положили на открытый сервер вредоносный скрипт — кусочек программы, который вел DDOS-атаку на грузинские сайты. Они сделали это, чтобы положить конец потокам негатива в адрес России, инициированным американскими пиарщиками. Хакеры даже обратились к пользователям Сети: «Хотите помочь России — запустите этот скрипт». И пользователи со всего мира откликнулись, потому что поняли — против России развязана информационная война. Кстати, организация, которая делает заключения об источниках атак, позже подтвердила, что российские спецслужбы ни при чем. Атаки на грузинские сайты шли из разных стран мира, и никакого централизованного управления ими не было.
— В новой военной доктрине США допускается возможность удара по странам, с территории которых идут кибератаки. Звучит угрожающе, особенно в свете вашего рассказа про двух пацанов-хакеров.
— К сожалению, информационные инфраструктуры большинства стран, включая Россию, беззащитны. Отчасти потому, что в российской военной доктрине, принятой 5 февраля 2010 года, нет ни одного упоминания о кибертерроризме, кибероружии. Там в качестве угроз указаны терроризм или межконфессиональная напряженность, но киберпространство как источник угроз не упоминается вообще. То есть этого нет в военных приоритетах России. Нет четкого плана действий, что делать в случае киберугроз.
— А что нужно делать в случае киберугроз?
— Создавать собственное оборонительное кибероружие. Те же антивирусы, детекторы атак, с помощью которых можно понять: собираются ли интернет-ресурс атаковать извне. Это целый комплекс мер, позволяющий на ранних стадиях определять, кто пытался получить доступ к важнейшей информации. Дело в том, что сейчас идут колоссальные утечки во Всемирную сеть. Моя работа заключается в том, чтобы изучать их. Скажу так, за год в Интернет утекает не менее пяти тысяч паролей крупнейших российских компаний. В любой момент они могут оказаться в руках зарубежных хакеров-злоумышленников.
— Любая секретная информация может утечь в непредсказуемом направлении?
— Грустно признавать, но это так. Вот одна интересная историческая деталь 25-летней давности. В 1982 году спутники слежения Соединенных Штатов обнаружили подозрительно яркую вспышку в Западной Сибири, которая выглядела, как след баллистической ракеты. Это был взрыв трубопровода в Сибири, который осуществлялся из Канады. Именно там был приобретен специальный софт, который управлял трубопроводом.
— Какая-то сомнительная история: в 1980-х ведь не были так развиты информационные технологии.
— Тем не менее это правда. Мы этот пример подробно изучали, когда я служил в ФАПСИ. И скажу честно, сейчас все еще более тревожно, чем тогда. Например, возьмем в качестве примера поезд «Сапсан». Его программное обеспечение допускает апгрейд извне. Соответственно, программа, которую оно скачает под видом обновления, вообще-то, может быть любой. Такая же ситуация с любым новым ноутбуком, купленным в магазине. На нем установлено 50 компонентов, допускающих управление извне.
— Какие еще методы, кроме технологических, используются в информационных войнах?
— Мне часто приходится читать документы, которые американцы считают защищенными. В частности, Институт стратегических исследований США выпустил интересную книгу Youtube war (война в эпоху Youtube), где наглядно объясняется, что если информацию нельзя скрыть, ее стоит правильно подавать, правильно расставлять акценты. И соответственно, каждую операцию надо готовить не как военную, а как пиар-операцию. Например, в нейтральных водах Средиземного моря движется авианосец и вместе с ним, в радиусе примерно пяти километров, следует армада военной техники, его защищающая. Вокруг — эсминцы, подводные лодки, самолеты. Поскольку авианосец — очень дорогая штука, его нужно тщательно охранять. А в нейтральных водах может оказаться авиация других стран, которая вроде как представляет опасность для США. Поэтому в составе той армады есть специальное подразделение истребителей, которые выполняют пиаровскую функцию. Они встают так, чтобы на любой фотографии было видно, как они контролируют нарушителя. Они не сбивают, не уводят самолеты, а наоборот, фотографируются с ними так, чтобы люди видели: США пристально следят за своей национальной безопасностью. Если самолет «противника» подлетит к авианосцу близкои не будет контролироваться истребителями США, это очень большой удар по репутации страны.
— Не совсем понятно, причем тут PR.
— Для США репутация, созданный образ — важнее сути. Этой работой там занимаются планомерно и серьезно. В США в политическом сленге часто встречается слов «царь» — это персонально ответственный за каждую тему, связанную с пропагандой. Потребность быть первыми в информационном пространстве возникла не вчера. А с развитием Интернета стало понятно, что информационное поле можно легко использовать как поле для атак, потому что оно ничье, оно не правовое. Сверхзадача США — захватить как можно больше «ничьего» пространства, пока до конца не согласованы национальное и международное законодательства.
— А как, например, США захватывали российское пространство? Были какие-нибудь громкие истории?
— США неоднократно удавалось осуществлять успешные «нападения» на Россию, потому что в информационном плане наша страна все-таки уступала этому сильному противнику. Пиком напряженности я считаю 1993 год, когда у США и его союзников возникла идея, что Россия настолько слаба, что нужно поменять распределение энергетических потоков в Каспийском регионе без ее участия.
В то время было четыре варианта строительства трубопровода в Каспийском регионе. Один из них — российский — был наиболее грамотный: трубопровод должен был идти через Дагестан, Чечню и Казахстан. США и Великобритания были резко против того, чтобы тянуть его так далеко, и предложили инвесторам решить этот вопрос без участия России и Казахстана. В итоге стали строить трубопровод, который проходил через Тбилиси. Это был совершенно неприбыльный проект, на котором инвесторы потеряли 8 миллиардов долларов. А предполагаемый ущерб России оценивается в 200 миллионов долларов в год — именно столько мы бы получили, если бы изначально предлагаемый проект был запущен. Однако нет худа без добра: пять лет трубопровод работал в убыток, и лишь в 2007 году инвесторы пришли к России и Казахстану с предложением вернуться к их первоначальному варианту.

— Расстановка сил меняется, Россия в последнее время жестко высказывает позицию по ряду вопросов и отстаивает свои геополитические интересы.
— Да, это так, но пока в России численность специалистов, готовых противостоять информационным угрозам, значительно меньше, чем в США. Там эту задачу выполняют 16 тысяч высококлассных специалистов, а у нас и тысячи не наберется. Там создано киберкомандование для отражения атак на инфраструктуру страны, а мы по-прежнему живем в иллюзиях, что кибервойна — это что-то из научной фантастики.
— И что будет с Россией, если информационная война материализуется в «третью мировую кибернетическую»?
— Если начнется кибервойна, то действовать будет уже поздно: выйдут из строя системы управления энергоресурсами. То есть начнет отключаться электроэнергия в целых регионах. Во-вторых, наступит хаос в транспортной системе, транспортный коллапс. Третье — начнут падать самолеты из-за нарушений в работе навигационных систем. Далее наступит коллапс на финансовых рынках: перестанут проходить транзакции и поступать достоверная информация с мировых фондовых площадок. Далее начнется массированное противодействие СМИ. Зато почтовые ящики пользователей в Сети заполнятся листовками противодействующей стороны. Далее отключится часть медицинского обслуживания, потому что медицина тоже завязана на информационные базы, и они защищены хуже, чем военные. Потом начнутся проблемы у военного комплекса, который защищен лучше, чем другие, но не безупречен. И это только первые шаги информационной войны, которые, к сожалению, вполне реальны.

Каждый четвертый американский хакер — информатор ФБР
"The Guardian", Великобритания,Эд Пилкингтон (Ed Pilkington)

Угрожая тюрьмой, ФБР и Секретная служба США создали из онлайн-преступников целую армию информаторов

Сегодня подпольный мир компьютерных хакеров в США настолько пропитан агентами ФБР и Секретной службы, что его охватила паранойя и взаимное недоверие. Как выяснилось в ходе расследования, проведенного Guardian, почти каждый четвертый хакер тайно доносит на своих коллег.

Пользуясь угрозой длительных сроков лишения свободы, киберполиция добилась такого успеха в принуждении онлайн-преступников к сотрудничеству со следствием, что ей удалось создать целую армию информаторов в глубинах хакерского сообщества.

В некоторых случаях популярные нелегальные форумы, используемые киберпреступниками в качестве рынка сбыта краденых личных данных и номеров кредитных карт, управляются хакерами-ренегатами, действующими в качестве кротов ФБР. Бывает и так, что тайные агенты ФБР, выступающие в роли "карточников" (хакеров, специализирующихся по краже личных данных), сами заведуют преступными форумами и с помощью собранных данных засадили за решетку десятки человек.

Сеть информаторов ФБР стала настолько густой, что, по оценкам Эрика Корли (Eric Corley), издающего хакерский ежеквартальник "2600", до 25% хакеров в США завербованы федеральными властями и являются доносчиками. "Поскольку речь идет о суровом наказании, а многие хакеры — люди, неискушенные в юридических вопросах, они поддаются на шантаж", — сказал Корли Guardian.

"Из-за этого отношения становятся очень напряженными, — говорит Джон Янг (John Young), администратор сайта Cryptome, хранилища секретных документов по образцу WikiLeaks. — Существуют десятки примеров того, как хакеров сдавали люди, которым они доверяли".

Самый известный пример этого феномена — Адриан Ламо (Adrian Lamo), ранее осужденный хакер, донесший на Брэдли Мэннинга, которого подозревают в передаче секретных документов WikiLeaks. Мэннинг вел долгую переписку по электронной почте с Ламо, которому он доверял, обращаясь к нему за советами. Ламо отплатил ему за доверие, передав 23-летнего специалиста по разведке военным властям. Мэннинг уже больше года находится под стражей.

За свой поступок Ламо получил кличку Иуды и "самого ненавистного хакера в мире", хотя утверждает, что сделал это, опасаясь, что публикация тысяч американских дипломатических депеш на WikiLeaks может нанести ущерб благополучию и даже жизни людей.

"Конечно, ему гораздо хуже, но и мне пришлось туго, — говорит Ламо. — Он следовал зову своей совести, а я — своей".

Новой проблемой для ФБР в плане взломов американских сетей являются группировки "хактивистов", устроившие в последние месяцы несколько громких хакерских атак с целью привлечения внимания. Самый свежий пример: группа под названием Lulz Security совершила дерзкий набег на сервер организации InfraGard, аффилированной с ФБР. Утверждается, что эта атака, выставившая агентство в самом неприглядном свете, была реакцией на новость о том, что Пентагон намерен трактовать кибератаки из-за рубежа как объявление войны.

Lulz Security имеет общие черты с группой хактивистов под названием Anonymous, устроившей атаки на такие компании, как Visa и MasterCard в знак протеста против их решения заблокировать пожертвования WikiLeaks. Если Lulz Security — настолько молодое явление, что ФБР еще даже не знает, как к нему подступиться, то Anonymous уже находится под давлением со стороны агентства. В январе они совершили атаки на 40 адресов в США и пять в Великобритании, и большое жюри в Калифорнии выслушивает показания против группы в рамках подготовки возможного уголовного дела по нормам федерального права.

Кевин Поулсен (Kevin Poulsen), старший редактор журнала Wired, считает, что эта группа демонстрирует все признаки уязвимости. "Мы уже видим, как члены Anonymous атакуют друг друга и сдают IP-адреса друг друга. Это прелюдия к проникновению агентов ФБР".

Баррет Браун (Barrett Brown), выступающий в роли официального представителя группы, которая обычно держится в тени, говорит, что он хорошо осведомлен об интересе со стороны ФБР. "ФБР не спит. Они постоянно наблюдают, всегда сидят в чат-румах. Ты не знаешь, кто доносчик, а кто нет, и в этом отношении ты уязвим".
http://www.guardian.co.uk/technology/2011/...rs-fbi-informer

***
США создают "теневой" Интернет для диссидентов

Администрация Барака Обамы работает над созданием "теневых" систем Интернета и мобильных телефонов, которыми бы "могли пользоваться диссиденты для подрыва репрессивных режимов, прибегающих к цензуре и отключению телекоммуникационных сетей", пишет воскресная "Нью-Йорк таймс".

По сведениям газеты, речь идет о проектах по созданию "независимых систем сотовой связи в других государствах, а также созданию так называемого переносного Интернета, или Интернета в чемодане, который можно было бы тайно переправить через границу и быстро наладить с тем, чтобы установить беспроводную связь на большой по площади территории с подключением к глобальной сети".

На финансирование проекта "Интернет в чемодане", например, из бюджета госдепартамента США выделено около 2 млн долларов.

Газета пишет, что "госдепартамент финансирует создание беспроводных сетей-невидимок, которые позволят активистам поддерживать между собой связь, оставаясь вне досягаемости правительств в таких странах, как Иран, Сирия и Ливия".

Один из самых амбициозных проектов, на который госдеп и Пентагон уже истратили как минимум 50 млн долл, предусматривает развертывание автономной сети сотовой связи в Афганистане.

Ее цель - "нейтрализовать способность движения "Талибан" отключать по желанию в любое время официальные афганские службы".

Другой проект предусматривает "модификацию технологии Bluetooth таким образом, чтобы файл, содержащий видео участника акции протеста в момент его избиения, можно будет перебрасывать с одного телефона на другой в рамках "надежной сети граждан".

"Нью-Йорк таймс" замечает, что усилия в этом направлении "активизировалась после того, как президент Хосни Мубарак в последние дни своего правления отключил Интернет в Египте".

"В последние дни сирийское правительство также временно вывело из строя значительную часть Интернета, который помогал мобилизовать участников выступлений протеста", - пишет она.

Госсекретарь США Хиллари Клинтон, чье ведомство возглавляет эти усилия", подтвердила существование этих проектов, передает ИТАР-ТАСС.

http://news.bcm.ru/internet_and_hi-tech … 3/134625/1

Особенно интересно,что пендосы всех считают баранами. И уже забыли,как моджахеды с помощью дешевой программки получали видео разведданных с их беспилотников. Не освоит ли ушлый народ новую опцию для подрыва самих США?

Враг не у порога, он уже в доме...

Все происходящие в мире, в том числе на постсоветском пространстве, «цветные» революции являются составляющими единого процесса, инициированного США для установления своего контроля
Наблюдая за тем, как Россия упускает из зоны своего стратегического контроля одно пространство за другим, со все большей уверенностью можно утверждать, что такое эффективное средство, как «бархатная революция», будет и дальше использоваться нашими геополитическими оппонентами. Стартовав в Восточной Европе еще в бытность существования СССР, «бархатные революции», сместив все социалистические режимы Европы и развалив Югославию, плавно переместились в зону, как мы тогда думали, стратегического контроля России. А именно в постсоветское пространство СНГ, где эти процессы обрели свой «цвет», став «революцией роз» в Грузии, «оранжевой революцией» на Украине. И далее - Киргизия, Узбекистан, Молдова - все это заставило задуматься о реализации подобного сценария и в самой России. Так что же принесли «бархатные революции» тем государствам, в которых они состоялись? И что стоит за этим явлением, сменяющим режимы суверенных государств постсоветского пространства по принципу домино?

Везде, где были реализованы сценарии «бархатных революций», сегодня мы можем наблюдать либо частичную, либо полную потерю суверенитета.

Бархатные революции как элемент сетевой войны
«Бархатная революция» - смещение политических режимов, основанное на методах «ненасильственной борьбы», разработанных Джином Шарпом еще в 80-х годах прошлого столетия, - это целиком и полностью американской продукт, составная часть сетевой технологии, которая определяется сегодня в политологии понятием «сетевые войны».

Смысл этого явления состоит в захвате контроля над территорией, по возможности, без использования обычных вооружений. Т. е. на основании применения «soft power», так называемой «мягкой силы», которую американский политолог Джозеф С. Най-младший определил как «способность государства (союза, коалиции) достичь желаемых результатов в международных делах через убеждение, а не подавление, навязывание и принуждение, что характерно для "жесткой силы". "Мягкая сила" действует, побуждая других следовать (или добиваясь их собственного согласия следовать) определенным нормам поведения и институтам на международной арене, что и приводит ее к достижению желаемого результата фактически без принуждения».

Таким образом, США используют новейшую технологию ведения войны. Это так называемая война шестого поколения, или сетевая война - технологическая разработка, полностью находящаяся в компетенции Пентагона, и сегодня успешно реализуемая на пространстве СНГ.

Обычно, когда речь идет о «сетевых войнах», результат достигается с помощью т. н. «социальных сетей», т. е. с помощью самого общества, в котором выделяется сегмент, где определенным образом формируется общественное мнение, направленное против действующего режима. Посредством этого сегмента общества, представляющего собой сеть - взаимосвязанных между собой участников, - происходит давление на действующую власть, которая принуждается к уходу с руководящих позиций.

Это давление снизу, со стороны социальных сетей, явление далеко не спонтанное, а спровоцированное, созданное технологически. В этом - особенность сетевых технологий и «бархатных революций», которые на них основаны: под предлогом якобы очевидных претензий к власти, спровоцировать волну самоиндуцирующегося протеста, развивающегося по нарастающей под воздействием «психоза соучастия». Т. е. это чисто технологическая вещь, которая имеет свое происхождение в американской политтехнологии.

Таким образом, все «бархатные» революции, которые происходят в мире, и, в частности, на постсоветском пространстве - есть явление, спровоцированное США для установления геополитического контроля над теми государствами и территориями, которые прежде находились в зоне влияния России. Все еще оставаясь ядерной державой, большая Россия вызывает обоснованные опасения у наших «друзей по перезагрузке», а прямое, вероломное вмешательство в дела стран постсоветского пространства может вызвать у нее недовольство, переходящее в агрессию. Это как раз нежелательно. К тому же основной целью для США, чего они никогда не скрывают, является сама Россия.

Последствия сетевой войны
Каковы же последствия сетевой атаки для тех государств, в которых реализуется данная технология? Естественно, ничего хорошего для этих государств и режимов «бархатные революции» в себе не несут. Ибо при реализации этого сценария общество пускается «в расход», т. е. его интересы совершенно не учитываются, оно становится разменной монетой, расходным материалом. А сами «революционеры» первыми исчезают с политической арены, а иногда и из жизни. Люди, которые искренне начинают верить в идеалы «бархатных революций», не подозревая о том, что это - спровоцированные идеалы, - по сути, становятся топливом таких революций, расходным материалом. Само же общество выводится из состояния равновесия, нарушаются социальные устои, падает авторитет власти, растет недовольство, а о нормальном функционировании экономики и говорить не приходится. Все это - идеальные условия для навязывания и установления западных моделей социального устройства. В страну заходит Америка.

Вслед за Россией, пережившей «бархатную революцию» 1991 года, не миновала эта участь и страны СНГ. Везде, где были реализованы сценарии «бархатных революций», сегодня мы можем наблюдать либо частичную, либо полную потерю суверенитета. К последнему случаю - полной потере суверенитета, - следует отнести современную Грузию, где «революция роз» привела к серьезным процессам, дестабилизировавшим общество, а также к серьезным территориальным проблемам. Собственно, территориальные проблемы мы видим во всех странах постсоветского пространства, в тот или иной период ориентировавшихся на США.

Таким образом, никаких преимуществ ни политические силы этих государств, ни их общества от реализации сценариев «бархатных революций» не получают. Единственная сила, в любом случае получающая с этого политические дивиденды, - это США, устанавливающие таким образом безболезненный, невоенный, «мягкий» контроль над своими новыми территориями.

Сетевые процессы в Грузии и на Украине
Грузия является важнейшим геополитическим плацдармом для закрепления США на Кавказе. Через Грузию, как через элемент кавказского перешейка, Россия, гипотетически, получает прямой стратегический выход к Ирану, к налаживанию с ним прямых стратегических отношений. Последний же, в свою очередь, имеет непосредственный выход в Индийский океан. Стремление России к выходу в «теплые моря» в терминах геополитики и является главной угрозой для США. А наиболее короткий путь к теплым морям как раз лежит из России в Иран, через Кавказ, как Южный, так и Северный, пока еще находящийся под прямым стратегическим контролем России. Поэтому Грузия и стала целью номер один американской сетевой войны, отправившись в топку построения американской империи на евразийском континенте.

Реализуя главную задачу американской геополитики - не пропустить Россию через Южный Кавказ к Ирану - США стремятся либо максимально дестабилизировать это небольшое пространство, в котором, помимо Грузии находится еще Азербайджан и Армения, либо установить там свой, прямой военно-стратегический контроль, физически перегородив выход России к Индийскому океану. Такова задача, которая решалась при осуществлении сценария «бархатной революции» в Грузии.

И эта задача была решена: Грузия была выведена из-под остаточного геополитического контроля России, который еще сохранялся там с момента распада СССР в период правления Шеварднадзе, бывшего советского политического функционера, и полностью переведена под прямой геополитический контроль США. Именно в Грузии были размещены американские военные базы, там действовали американские инструктора, и в принципе сегодня можно констатировать, что Грузия приняла атлантистский вектор развития, полностью лишившись какого либо суверенитета.

Попытки «цветных» переворотов были осуществлены и в Армении, и в Азербайджане. Палаточный лагерь, стычки с полицией, жертвы среди протестующих - все это пережила армянская столица в марте 2008 года, после состоявшихся в стране выборов. А власти Азербайджана уверены, что выступления оппозиции в марте 2011 года, и, возможно, планируемые попытки выступить против действующего конституционного строя, организованы из-за рубежа. В качестве основного актора этих процессов называется, в том числе, и Грузия, ставшая плацдармом американской экспансии на Кавказе.

Противостояние захватническим действиям со стороны США возможно лишь только в том случае, если руководство нашей страны осмыслит эти стратегии именно как часть пусть и сетевой, но все же войны.

Что касается Украины, то здесь задача была примерно схожей. Украина для России является своего рода мостом в Европу. Как пишет Збигнев Бжезинский, без Украины Россия перестает быть евразийской державой, и становится державой азиатской. К тому же Украина является важнейшим элементом т. н. «санитарного кордона», который отсекает Россию от стран ЕС, и не дает ей возможность наладить полноценное стратегическое партнерство с Европой. На пути к этому партнерству, в первую очередь, с Германией, и выстраивается этот санитарный кордон, простирающийся от холодных северных морей, по странам Балтии, через Украину, Молдавию, далее, вниз, к Грузии.

Пока минуя Беларусь, которая все еще является последней брешью в этом санитарном кордоне, а его функции все еще активно выполняет Польша. Пояс, который отсекает Россию от Европы, был создан американцами для решения важнейших стратегических, геополитических задач, именно путем последовательного инициирования так называемым «бархатных революций» в этих государствах, в рамках сетевой войны, ведущейся против России.

Приход к власти на Украине Виктора Януковича - позитивное событие, которое поначалу несколько обнадежило российскую политическую элиту. Однако наметившаяся в этой связи позитивная тенденция в российско-украинских отношениях должна была быть подхвачена российскими властями для того, чтобы начать процесс возвращения более активно присутствия российских интересов на Украине, которая на пять лет была для нас потеряна. Нужно было продвигаться дальше - развивая стратегическую инициативу на Украине продвигаться дальше - на Запад, налаживая стратегические отношения с Евросоюзом. Та же возможность была у нас в августе 2008 года в отношении Грузии - начать участвовать во внутренней политике Грузии, содействуя ухода от власти Саакашвили, - продвигаться дальше на Южный Кавказ, к Ирану. Однако время было упущено.

Узбекистан и Киргизия - американское поражение или маневр
Узбекистан и Киргизия были и продолжают быть важнейшими площадками для поддержания американской военной оккупационной операции в Афганистане. Понятно, что несмотря на нынешнюю болтовню о выводе американских войск из этой страны, США никогда не отступятся от задачи установления полного контроля над регионом. И для этого они будут продолжать дестабилизировать там ситуацию, пытаясь взять Узбекистан и Киргизию под свой полный контроль.

Обычно за такими, не до конца состоявшимися попытками совершения бархатного переворота, какие мы наблюдали в узбекском Андижане, или несколько смазанная ситуация с «каскадом революций» в Киргизии, следуют более жесткие сценарии. Т. е. воздействие ужесточается по нарастающей. «Бархатный» сценарий сменяется более жестким - стычки с полицией, первые жертвы, погромы, ну а дальше, обычно, начинается раскачка ситуацию по этническому принципу, т. к. это наиболее тяжелая для разрешения стадия выхода ситуации из под контроля. Все это сопровождается параллельным созданием множества очагов социальной нестабильности, всплеском экономических проблем, расшатыванием социальной ситуации, резкое внутриполитическое обострение. Цель - заставить руководство этих государств согласиться с тем, что контроль над ситуации со стороны власти потерян, что власть выпала у них из рук.

Там, где существуют необходимые условия, а именно, достаточно развиты сети неправительственных структур и организаций, либо достаточно развиты социальные интернет-сети, между стадией мягкого переворота и жестким сценарием может быть реализован сценарий «socket-puppet revolution». Его суть в более плавном переходе от ненасильственных уличных акций к нагнетанию социальной истерии в интернете и медиа-пространстве, с созданием депрессивного для власти психологического фона и постепенным обострением ситуации, выплескиванием недовольства в более жесткие уличные формы протеста.

Результатом в любом случае становится взятие территории государства под американский контроль. За бархатной революцией, в случае ее неуспеха или полу успеха, следуют попытки использования более жестких сценариев, которые в пределе, в зависимости от срочности, могут закончиться силовыми операциями, такими как в Ираке или Ливии.

Таким образом, несостоявшаяся десуверенизация Узбекистана или несколько смазанная по эффективности ситуация в Киргизии являются лишь этапами, своего рода временным маневром, предстоящим более жесткому сценарию, финал которого в любом случае один и тот же.

Осознание угрозы - шаг к адекватному ответу
Противостояние захватническим действиям со стороны США возможно лишь только в том случае, если руководство нашей страны осмыслит эти стратегии именно как часть пусть и сетевой, но все же войны, и выработает адекватную ответную стратегию, на том же уровне технологических представлений о процессах, на каком ведется сетевая война против России. Пока же следует признать, что отставание России происходит не на уровне технологий обычных вооружений, а на более серьезном, парадигмальном уровне. Пока мы готовимся к прошедшей войне, противник уже начал и продолжает активное наступление. Выступление сетевое, виртуальное, ментальное, невидимое.

Невозможно выстроить адекватного ответа без понимания того, что против нас ведется именно война, хотя она и ведется без использования обычных, таких привычных для нас вооружений. Сетевая война ведется на более тонких уровнях, с использованием информационных технологий, дипломатических сетей, неправительственных организаций, с подключением журналистов, СМИ, блогеров и т. д

Это многоуровневая стратегия, результатом которой становится весьма конкретная военная победа, выраженная в отторжении территорий. Непонимание этого будет заведомо ставить Россию в состояние проигрыша. Мы всегда будем оказываться лишь перед фактом того, что очередная территория, государство, республика вышла из-под нашего контроля. И, несмотря на заверения американцев о том, что пространство СНГ останется в зоне геополитических интересов России, фактически мы наблюдаем стремительную потерю своего влияния там, где еще совсем недавно стояли наши военные базы, жили наши люди, говорящие на нашем языке, а русская культура формировала поколения народов и этносов единого стратегического пространства большой России. Сегодня же границы американского влияния все больше погружаются вглубь континента. Враг не у порога, он уже в доме.

Валерий Коровин  http://www.za-nauku.ru//index.php?option=c...2&Itemid=39

***
Интернет для военной разведки
Марина Волкова 22.07.2011

Пентагон намерен использовать Интернет для информационного противоборства с другими государствами и военной разведки. Ведомство планирует потратить 42 миллиона долларов на разработку специальной компьютерной программы SMISC

Она будет отслеживать враждебную по отношению к США пропаганду и отвечать на нее в крупных социальных сетях – Facebook, Twitter, а также на видеохостинге YouTube. "В первую очередь США занимаются созданием такой технической системы, чтобы узнавать о возникающих проблемах заранее и успеть отреагировать", - уверен профессор Уральского государственного экономического университета, специалист по конкурентной разведке Евгений Ющук:
"Если эта программа будет работать так, как заявлено, она явится системой раннего предупреждения о проблемах. По опыту того, что сейчас происходит в российской блогосфере и социальных сетях, уже сформулировано следующее мнение: "То, что сегодня говорится в блогах, – послезавтра говорится на митингах". Поэтому создание такой программы позволит заранее знать о появляющейся проблеме и принять меры до того, как она станет видимой всем безо всяких технических средств. А система реагирования – это отдельная история. Кстати, по системе реагирования США тоже объявили конкурс: создается программное обеспечение, которое позволит одному оператору управлять несколькими десятками аккаунтов в форумах, блогах, социальных сетях, причем, на разных языках и с соблюдением анонимности. Эти два инструмента могут вывести информационные войны на новый уровень, потому что это позволит меньшим числом подготовленных людей заранее отреагировать на инциденты".

Если эта программа заработает, то США смогут говорить с полной уверенностью о тотальном информационном превосходстве перед другими странами. Они и так неоднократно обкатывали механизмы ведения информационных войн в других государствах. Недавние "цветные интернет-революции" в Египте и Ливии - тому подтверждение. "В отношении России США проявили глобальный информационный демарш в 2008 году, во время грузино-осетинского конфликта, и он показал, что Россия ту войну проиграла", - сказал "Голосу России" директор разведывательного агентства "Р-Техно" Роман Ромачев:
"Информационная война перешла в разряд первоочередных задач. В связи с глобальными тенденциями движения к информационному обществу изменился подход к электронной войне, и, к сожалению, Россия не успела перестроить свою систему безопасности под новый вид угроз. Что касается американцев, то они стараются действовать на опережение. Пентагон пару лет назад рапортовал о подобной программе с бюджетом в 5 миллионов долларов, однако сейчас мы видим резкое увеличение бюджета до 42 миллионов, и это в то время когда американское правительство и сенат решают резко сократить госрасходы в связи с огромным внешним долгом". 

"Зная о том, какие шаги предпринимают США, России следует задуматься о собственной информационной безопасности. Тем более в ее ведомствах и негосударственных структурах есть специалисты, которые умеют предупреждать угрозы и вести информационные войны, - продолжает Роман Ромачев. - Но у государства должна быть четко сформированная позиция по этому вопросу и соответствующее финансирование подобного рода программ", - резюмирует он.